Лекция Михаила Герцмана: Йозеф Гайдн — великий композитор и приколист
Гайдн – сын простого каретника. Он родился в Айзенштадте, что довольно далеко от Вены. Он был очень талантливый мальчик. Как обычно это бывает у композиторов, семья у него была очень музыкальная, но небогатая. Ну и куда может пойти ребенок с замечательным голосом и великолепным слухом? Конечно, в церковный хор. В восьмилетнем возрасте он попадает в интернат при соборе Святого Стефана. Сам он вспоминал, что там он получал больше подзатыльников, чем знаний – радикальное тогда было обучение. Там он провел девять лет.
Настоятель монастыря, желая сделать приятное Гайдну, даже предложил его оскопить. Дело в том, что кастраты в то время еще были достаточно популярны, и они зарабатывали очень большие деньги. Для ребенка из бедной семьи это был выход. Если бы он был сирота, то так бы и произошло. Но из пригорода примчался отец Гайдна и отказался от такого будущего для своего сына.
Однажды произошло следующее. Представьте, звучит хор, присутствует императрица, у Гайдна было небольшое соло, и вдруг из-за юношеской ломки, у него сорвался голос. История сохранила отзыв императрицы о том выступлении: «Этот ваш солист не поет, а шипит, как фазан».
После этого происшествия Гайдн оказался фактически на улице. Куда было деваться? Через друзей в музыкальной тусовке он знакомится с композитором и вокалистом Никола Порпора, который разрешил юноше присутствовать на его уроках. Взамен Гайдн взял на себя обязанности подметать, готовить фрак к выходу и заниматься другими мелкими поручениями.
За несколько лет он многому научился. И спустя время он получил должность капельмейстера в доме венгерского князя Пауля Антона Эстерхази. Это был богатейший человек, у которого был оперный театр, балет, небольшой симфонический оркестр, вокалисты. В гости к нему приходили не люди с улицы, а королевские особы. Гайдн подписывает контракт с Эстерхази, где написано, что дважды в день он должен приходить и интересоваться, есть ли какие-то пожелания, а все произведения, которые придется писать композитору, будут принадлежать князю. Знал ли он, что в этот плен он попадает на 30 лет?
Работа шла таким чередом: Гайдн сочинял на заказ симфонии к приезду именитых гостей, а Эстерхази ему достаточно щедро платил.
Как-то раз музыканты сказали: «Йозеф, нам не платят деньги. Сколько можно? Поговори с Эстерхази, иначе мы играть не будем». Так наметилась первая музыкантская забастовка в истории. Гайдн попадал в щекотливое положение – лишиться работы невозможно, ведь он композитор – кому он нужен? Тогда он решился на эксперимент. Когда была заказана очередная драматичная симфония, он ее написал. Концерт. Возле каждого пульта оркестрантов по две свечи. Играет первая – быстрая и драматичная часть, вторая – медленная, третья – менуэт, а затем быстрый финал. И вдруг произошло нечто непонятное – зазвучала пятая часть. Ни до, ни после него не было такого. Стало происходить нечто непонятное: вначале отыграли гобои, встает два музыканта, гасят свечи и уходят. Так поступают все музыканты по очереди. И в конце остается три скрипки. Эта симфония номер 45 вошла в историю под названием «Прощальная». Не знаю, как подействовала бы такая музыка на нынешнего работодателя, но этот все прекрасно понял и расплатился с музыкантами. Кстати, сейчас эту симфонию так и исполняют – при свечах.
С возрастом к Гайдну пришел определенный успех. Возможно, это анекдот, но так рассказывают: однажды композитор шел по улице и услышал из одного заведения свою музыку. Он решил притвориться пьяным, открыл пинком дверь и громко потребовал вина. На него тут же стали цыкать, но он продолжил представление. И тут ему сказали: «Потише. Играют музыку Гайдна». В итоге хозяин взял за шиворот бедного Йозефа и помог ему очень быстро спуститься с лестницы. Думаю, этот день был для Гайдна самым счастливым, потому что любой композитор мечтает о таком – его едва не побили поклонники.
В личной жизни Гайдну, можно сказать, не повезло. Он был влюблен в девушку по имени Тереза. Вроде все шло к свадьбе, но внезапно она решила уйти в монастырь. Может, от того, что он уже был принят в этой семье, он женился на ее старшей сестре. Она, по данным исследователей, была особа злая. Гайдн говорил о ней так: «Ей все равно, кто ее муж – каретник или композитор». К тому же Йозеф очень любил детей, а ей подарить ребенка было не дано.
Как-то раз он пришел с репетиции и увидел страшную вещь: жена топила камин листком из его симфонии. За это он с ней всего лишь развелся (я бы убил). Но, со свойственным Гайдну юмористическим отношением к жизни, он отомстил. Они разъехались, но интенсивно переписывались. А когда после его смерти вскрыли ящик письменного стола, обнаружили больше ста конвертов от супруги, и все они были не распечатаны. Вот это месть!
Привычный ход жизни прервала трагедия: умерла супруга Эстерхази, с которой князь прожил 53, судя по всему, счастливых года. Эстерхази скончался через несколько месяцев, настолько он был безутешен. Сын князя пришел и сказал музыкантам: «Всем спасибо, всем до свидания».
Считавший себя пленником, Гайдн вышел на улицу и не знал, что делать. И тут к нему подошел, пожалуй, первый в мире менеджер – Петер Саломон. Он предложил композитору контракт и невероятный гонорар, но нужно было уехать в Лондон и писать симфонии там. Гайдн согласился.
Лондон поразил его после сонной Вены. Потрясла публика и интерес к музыке. Он медленно, но верно начал продвигать симфонии в незнакомой стране – свое светлое, радостное искусство. Но англичане от привычек отказываться не желали - вторая медленная часть любой симфонии казалась им скучной. В этот момент, по воспоминаниям современников, зал представлял собой заснеженную гору – все доставали газеты и читали. Гайдна это страшно обижало, он мучился, но придумал интересную штуку. Как только начиналась вторая часть одной из его лондонских симфоний, простенькая мелодия прерывалась тем, что оркестр как шарахнет, что все бросали газеты и офигелые до конца дослушивали. Так он их отучил читать газеты на концертах. Как видите, Гайдн был величайший приколист.
Затем он еще раз уезжал в Вену, а потом возвращался в Англию. Но через время внук князя Эстерхази позвал его обратно, и Гайдн вернулся к старому новому хозяину, но уже на своих условиях – не давая аристократу вмешиваться в его работу.
В 1805 году в британском журнале появилась статья о том, что Гайдн скончался. Во Францию издание попало раньше, чем в Вену. Там жил один из учеников Гайдна, которого потрясла эта весть. Он организовал вечер памяти: написал реквием, знакомые выступали со словами о Гайдне. Когда весть о прощании дошла до Вены, композитор написал письмо своему ученику: «Дорогой Луиджи. Я очень тронут тем вниманием, которое вы уделили мне по поводу моей кончины. Так как почта работает медленно, я не смог приехать на церемонию прощания, но обещаю, что в следующий раз, если вы заблаговременно меня предупредите, я обязательно буду». И в знак того, что зла не держит, он прислал ученику подлинник своей симфонии.
Время шло, постепенно Гайдн дряхлел, и в возрасте 77 лет ушел тихо, во сне. Всего за жизнь он написал 104 симфонии. Следующий после него Моцарт - 41. Представляете, какова была интенсивность?
Но приключения были у Гайдна и после смерти. Когда его похоронили, двое фанатов, один из них по фамилии Розенбаум, договорились отделить голову покойного Йозефа. Долго об этом не знали, но в 1820 году возникла идея перенести прах композитора на родину в Айзенштадт. Вскрывают гроб – нет головы. Парик лежит, лента с орденами, а головы нет. Розенбаума быстро вычислили, но он подсунул другой череп и передал подлинный потомкам. Эта история продолжалась полтора столетия. Только в 1954 году последний, у кого был череп, сдал его в музей палеонтологии.
Комментарии